Курс евро к доллару изначально составлял 1,1736, затем даже падал до исторического минимуму 0,87, однако вскоре начал расти, достигнув на текущий момент уровня 1,31. Казалось бы, разница от изначально установленного курса невелика, и не должна была принести столь разрушительных последствий для периферийных экономических систем региона.
Однако за это время многое изменилось. Со спадом деловой активности, снижением спроса со стороны США и Китая экспортерам единой экономической зоны приходится бороться друг с другом в условиях жесткой конкуренции. И проигрывает тот, кто не готов тянуть слишком дорогую национальную валюту. Приток средств в госбюджеты падает, а вместе с ним падает доверие населения. Заявленные изначально как спасительные акции программы мер жесткой экономии, реализованные во многих странах союза, только усугубили ситуацию. Причем пока Германия настаивает на «экономном поведении», ее коллеги по Е-17 начинают осознавать, что все может слишком плохо закончиться.
Министр финансов Франции Пьер Московиси на днях заявил о завершении реализации данной программы, назвав этот факт «победой французской точки зрения», что может только усложнить итак нелегкие взаимоотношения между Парижем и Берлином. Кстати, произошло это сразу после договоренностей, достигнутых Францией и Испанией с Брюсселем, в рамках которых странам предоставляется дополнительное время на достижения целевых 3% дефицита от ВВП. Германия уже начала говорить: вице-канцлер Филипп Рёслер назвал «безответственными» попытки подорвать реализацию программы «затягивания поясов».
Пойдет ли это дальше слов, пока неясно. Однако символичны в этот момент высказывания одного из «праотцев» евро, г-на Лафонтена, который отмечает: «Надежды на то, что создание евро приведет к рациональному экономическому поведению, были тщетны». По его мнению, политика, проводимая Испанией, Португалией и Грецией стала «катастрофой». Когда-то, политик был назван The Sun самым опасным мужчиной Европы за призыв к объединению Европы, а теперь он жаждет, чтобы пострадавшие страны объединились против гегемонии Германии во имя спасения национальных экономических систем.
Однако за это время многое изменилось. Со спадом деловой активности, снижением спроса со стороны США и Китая экспортерам единой экономической зоны приходится бороться друг с другом в условиях жесткой конкуренции. И проигрывает тот, кто не готов тянуть слишком дорогую национальную валюту. Приток средств в госбюджеты падает, а вместе с ним падает доверие населения. Заявленные изначально как спасительные акции программы мер жесткой экономии, реализованные во многих странах союза, только усугубили ситуацию. Причем пока Германия настаивает на «экономном поведении», ее коллеги по Е-17 начинают осознавать, что все может слишком плохо закончиться.
Министр финансов Франции Пьер Московиси на днях заявил о завершении реализации данной программы, назвав этот факт «победой французской точки зрения», что может только усложнить итак нелегкие взаимоотношения между Парижем и Берлином. Кстати, произошло это сразу после договоренностей, достигнутых Францией и Испанией с Брюсселем, в рамках которых странам предоставляется дополнительное время на достижения целевых 3% дефицита от ВВП. Германия уже начала говорить: вице-канцлер Филипп Рёслер назвал «безответственными» попытки подорвать реализацию программы «затягивания поясов».
Пойдет ли это дальше слов, пока неясно. Однако символичны в этот момент высказывания одного из «праотцев» евро, г-на Лафонтена, который отмечает: «Надежды на то, что создание евро приведет к рациональному экономическому поведению, были тщетны». По его мнению, политика, проводимая Испанией, Португалией и Грецией стала «катастрофой». Когда-то, политик был назван The Sun самым опасным мужчиной Европы за призыв к объединению Европы, а теперь он жаждет, чтобы пострадавшие страны объединились против гегемонии Германии во имя спасения национальных экономических систем.
((